Повысить эффективность

Украина может полностью избавиться от импортозависимости

Запасы полезных ископаемых, которыми обладает Украина, вполне могли бы удовлетворить ее потребности в энергоресурсах. Но этим возможностям не уделяется должного внимания, поэтому проблема зависимости от внешних поставок энергоресурсов продолжает оставаться нерешенной, считает заведующий кафедрой международной экономики Донецкого национального университета, директор Регионального филиала Национального института стратегических исследований в г. Донецке, заведующий сектором Института экономики промышленности НАН Украины, доктор экономических наук, полный кавалер почетного знака "Шахтерская слава" Юрий Макогон.

Нина ШЕРШОВА

— Юрий Владимирович, на какие источники энергии Украина может рассчитывать сегодня в первую очередь? Насколько возобновляемая энергетика способна обеспечить наши потребности в энергии?

— Кризис 2008-2009 гг., который вызвал спад мировой экономики, привел, в числе прочего, к резкому падению цены ископаемых энергоносителей - нефти и газа. Этому же способствовала сланцевая революция в США, благодаря которой эта крупнейшая экономика превратилась из нетто-импортера в нетто-экспортера нефти и начала экспорт сжиженного газа. На этом фоне изменилось отношение к альтернативным источникам энергии. Интерес к ним несколько угас. Сегодня ископаемые углеводороды относительно дешевые, поэтому они сохраняют привлекательность. Из-за сланцевой революции на некоторых нефтегазовых месторождениях в США даже была остановлена добыча, поскольку себестоимость ее оказалась слишком высокой в новых условиях.

Несмотря на падение цен на нефть, страны ОПЕК так и не смогли договориться о замораживании добычи нефти, что сохранило бы цены на более высоком уровне. За последний год на мировом рынке нефти появился новый игрок — Иран, который долгое время не экспортировал нефть из-за санкций. Это также усложнило ситуацию.

Очень неоднозначно все и с атомной энергетикой, на которую приходится значительная доля энергетического баланса многих стран, в том числе Украины. Авария на АЭС "Фукусима" показала, что, несмотря на высокий уровень развития технологий в этом секторе, безопасность все еще оставляет желать лучшего.

Что касается гидроэнергетики, то в нашей стране, где рельеф преимущественно равнинный, ее потенциал исчерпан, хотя в ряде стран, где реки текут в горах, он есть, и перспективы строительства новых плотин существуют.

Об альтернативных источниках энергии говорят уже давно, но сколько-нибудь значимый вклад в энергетику они вносят лишь в некоторых странах. В Украине о вкладе "зеленых" источников энергии можно говорить только на локальном уровне. Так, в Новоазовском районе, где ветроэнергетический потенциал довольно высок (поскольку это — побережье Азовского моря), было построено несколько десятков ВЭС, но сколько-нибудь заметный вклад в выработку электроэнергии они вносят разве что на местном уровне, да и то их выработка очень неустойчива. При этом затраты на строительство ВЭС достаточно высокие.

Солнечная энергетика в последние годы переживает быстрое развитие, технологии тут тоже совершенствуются. Современные солнечные панели работают не только в солнечную погоду, благодаря чему их устанавливают не только в южных регионах. Тем не менее, на начальном этапе затраты на создание СЭС также все еще очень высокие.

К альтернативным источникам энергии в Украине можно отнести торфяники и бурые угли. На торфе в свое время у нас даже работали электростанции, но сейчас его использование для выработки электроэнергии экономически нецелесообразно. То же в какой-то степени касается бурого угля, теплотворная способность которого слишком мала по сравнению с углем-антрацитом Донбасса. Добыча угля становится все дороже, поскольку добывать его приходится все с большей глубины. Когда я начинал свою трудовую деятельность в угольном машиностроении, уголь добывали в шахтах глубиной 300-800 метров. Сегодня добывают с глубины порядка полутора километров. Увеличение глубины добычи требует использования принципиально иного оборудования, других вентиляционных установок. К сожалению, у нас нет много из того, что для этого требуется, мы многого не умеем. Необходимое оборудование и технологии есть, к примеру, в ЮАР, где уголь добывается с глубины порядка двух километров. Но в Украине такого оборудования и технологий нет.

Кроме тепловой энергетики на угле и угольных шахт, а также советских ГЭС в распоряжении Украины после развала СССР осталась еще атомная энергетика. В атомной области мы были тесно интегрированы в общесоюзную атомную отрасль. У нас большие запасы урана. Мы сами производили много оборудования, например, на харьковском "Турбоатоме". Но мы не производим топливные элементы, ТВЭЛы, на которых работают атомные реакторы. Они производятся в России. Мы также отправляли в Россию отработанное ядерное топливо. Но самой острой проблемой в нашей ядерной отрасли является то, что срок эксплуатации наших АЭС заканчивается, его необходимо продлевать. Для этого требуется полное технологическое переоснащение. Многие специалисты считают, что самостоятельно мы не сможем этого сделать. Это - угроза нашей безопасности как в плане обеспечения энергией, так и в плане риска возможных аварий.

Тем не менее, на ближайшие десять лет какой-либо серьезной альтернативы привычным ископаемым углеводородным топливам — углю, газу и нефти — нет. Нет альтернативы и атомной энергетике.

— Как Вы оцениваете реформы в энергетике, проводимые с помощью западных партнеров?

— Я никогда не верил, что мы в Европе найдем поддержку и понимание. Европа не желает нам помогать, она разве что воспользуется нами для решения своих проблем. Европа не будет ни внедрять здесь передовые технологии, ни помогать с энергетикой. Европейцам только на руку то, что у нас так упало производство. Для наших химических предприятий газ — это не столько энергоноситель, сколько сырье для конечного продукта — удобрений и пр., составляющее до 70% их конечной стоимости. Все эти предприятия переживают кризис. Упала металлургия, продукция которой находит сбыт в основном за рубежом. Химическая и металлургическая отрасли — крупные потребители газа. Уже никому не нужно наше тяжелое машиностроение, судостроение — их ниши уже заняты. А ведь когда-то только три николаевских завода-гиганта составляли треть судостроения СССР. Чтобы вернуть все это, нужны колоссальные средства. И Европа не будет заниматься нашими проблемами, уверяю вас. Ей если что-то и нужно от нас — так это стабильная транспортировка газа через нашу территорию. Еще, конечно, наши сельскохозяйственные угодья. А реформы в нашей энергетике ей не нужны. Вернее, ей у нас нужны такие реформы, которые помогут ее энергетике.

— Реверс газа из ЕС многие считают одним из основных успехов в плане диверсификации поставок источников энергоносителей и энергетической безопасности. А что Вы думаете?

— У нас уже давно говорили о необходимости диверсификации поставок газа и нефти. В свое время Ю.Тимошенко собиралась войти в "Набукко", собирались мы получать газ из Ирана. Посмотрите на карту — все это очень далеко. А "Набукко" так и не построили.

По морю газ, в отличие от нефти, транспортировать сложно. Для этого нужна инфраструктура, которую еще нужно создать. Историю с попыткой создания терминала в Одессе помнят все. Думаю, мы и дальше будем получать газ по газопроводам.

Не стоит относиться серьезно и к недавним заявлениям наших первых лиц о реверсе и диверсификации поставок газа. Откуда в Европе лишний газ, которым они могут делиться с нами? Это тот же российский газ, и он не дешевле того газа, который поступает непосредственно из России. А если будет холодная зима и Европа не сможет поставлять нам газ? Диверсификация на этом закончится.

— Что сейчас происходит в энергетике вашего региона, Донбасса?

— В зоне АТО генерирующие предприятия и те, кто поставляет им уголь, находятся по разные стороны от разграничительной линии. А есть еще и коксохимические заводы, и пр. Сейчас все очень усложнено блокадой. На очень высоком уровне законодательной и исполнительной власти подаются сигналы о том, что эта блокада нанесла урон прежде всего Украине. Украина с каждым днем теряет контроль над этими территориями, они начинают обустраивать свою жизнь сами. И это, в том числе, создает сложности для энергетической системы всей Украины.

— Что может ждать Донбасс в обозримом будущем?

— Я участвую в рабочей группе по Стратегии развития Донецкой области на период до 2020 г. и думаю, что вряд ли что-то может серьезно измениться в этом году. И следующие два года при любом раскладе будут очень плохими в экономическом плане. Чтобы мы смогли к чему-то приступить, должен наступить мир — надежный, однозначный. Я сторонник Минска-2. Если то, что записано в этих соглашениях, будет выполнено, то в 2017-2018 гг. мы лишь сможем создать предпосылки для выхода из нынешнего кризиса, да и то, если будем работать в поте лица. Сейчас мы сильно отброшены назад. Нужно помнить, что на Донецкую область приходилось порядка 20% украинского экспорта и промышленности. А за последние два года Донбасс покинули порядка двух миллионов человек. Это те рабочие руки, те специалисты, которые составляли его трудовой потенциал. Те, кто мог реализовывать планы по развитию промышленности и энергетики.

— В каком состоянии сейчас находится геологическая отрасль страны?

— У геологов сейчас нет привычных средств, нет четкой перспективы – зачем им работать, у них нет внятного заказа от государства и, соответственно, финансирования. Тем не менее, геологи занимаются исследовательскими работами, они готовы к работе, у них еще остались кадры и запал. Как я уже говорил, наши богатства не оценены до конца. Украина, в принципе, — самодостаточное государство в этом плане. Мы могли бы, если не полностью избавиться от импортозависимости, то, по крайней мере, значительно сократить ее, и даже перейти на полное самообеспечение по некоторым показателям.

Уже много лет Украинский государственный геологоразведочный институт (УкрГГРИ) проводит Международный геологический форум ("Геофорум"), в котором я принимаю участие. Я не являюсь профессионалом в геологии, но занимаюсь альтернативными источниками энергии. И те доклады моих коллег-геологов, которые мне приходилось слышать на "Геофоруме", позволяют сделать вывод, что мы совершенно не занимаемся полноценным использованием даже известных месторождений. Мы не повысили эффективность эксплуатируемых месторождений. То есть мы даже не используем толком то, что есть у нас, в Украине.

А известные политические факторы еще более осложняют наше положение. Попытки компаний Chevron и Shell начать разведку и, в перспективе, добычу нетрадиционного газа на Донбассе окончились неудачей.

Много писали и говорили о шахтном метане. Но по-настоящему этой темой занимаются только два угольных объединения — ПАО "Шахта им. А.Ф. Засядько" и ПАО "Шахтоуправление "Покровское". Добыча шахтного метана тоже требует серьезных инвестиций, нового оборудования, подготовки специалистов.

В общем, Украина имеет большой потенциал, который она не использует. Мы сами не знаем, что имеем, мы не провели оценку наших богатств. Перспективы есть, есть кадры, знания, геологические карты, но денег для того, чтобы это все использовать, нет.