Нефтяных потрясений не будет

В ближайший год нефть будет стоить $40-60 за баррель, волатильность будет высокой

В обозримом будущем не следует ожидать значительных подвижек на рынке нефти. Цена на нее в ближайший год будет колебаться в пределах от $40 до $60 за бар, причем колебания будут более значительными, нежели теперь. Такой прогноз в беседе с "ЭнергоБизнесом" дал Олег Устенко, исполнительный директор Международного Фонда Блейзера, магистр Гарвардского университета, кандидат экономических наук Киевского национального экономического университета (КНЭУ). Это, по его мнению, не окажет стимулирующего влияния на отечественную нефтедобычу, поэтому не стоит ожидать серьезных инвестиций в этой сфере.

Нина ШЕРШОВА

— Олег Леонидович, что, по Вашему мнению, будет происходить на рынке нефти в ближайшие двенадцать месяцев?

— Мировая экономика в следующем году будет расти, рост прогнозируется на уровне 3% и, поскольку будет рост, а не стагнация или падение, спрос на нефть и другие энергоресурсы будет увеличиваться, пусть и незначительно. Что касается предложения, то тут возможны разного рода пасьянсы, связанные с действиями стран-членов ОПЕК, но, на мой взгляд, им договориться будет достаточно сложно. Насколько они смогут договориться — вопрос открыт. На предложение также будут оказывать влияние США, которые наращивают свое производство. В частности, они начали активно возить свой газ в Европу. Поэтому, я считаю, в следующем году можно ожидать котировки нефти в пределах $40-60 за бар. Я не вижу какой-то экстраординарной динамики цен ни вверх, ни вниз.

— Но США пока отправили в Европу лишь одну пробную партию сжиженного газа.

— Это так, но для меня это свидетельствует о том, что с их стороны терминал перенастроен, ведь насколько быстро они смогут перенастроить терминал (и смогут ли они сделать это вообще) было открытым вопросом. Другой вопрос — что они не посчитали нужным возить СПГ дальше, но в любой момент они могут начать его завоз. Таким образом, фактически было показано, что этот канал поставок СПГ в Европу открыт.

— Как это повлияет на рынок нефти?

— И то и другое — энергоресурсы, товары-заменители. В краткосрочной перспективе я не очень верю в возможности альтернативной энергетики. Программы в этой области будут развиваться, будут влиять на ситуацию на рынке, но это более длительные процессы. Мне кажется, тут речь идет о перспективе, как минимум, пары лет. В перспективы добычи нефти и газа в Арктике я верю, но нарастить ее быстро не получится. Таким образом, я не верю в повышенное предложение.

— Что еще повлияет на цены?

— Свое влияние окажут геополитические факторы. Если конфликт с ИГИЛ будет усугубляться, то возможно повышение цены на нефть. Но я, опять-таки, не думаю, что рост будет значительным.

— Насколько стабильными будут цены на нефть в будущем году?

— Волатильность цен будет высокой. В какие-то моменты будем наблюдать падение цен до $40 за бар и ниже, через какой-то время — рост до $60 за бар. Я не верю, что будет такая ситуация, как сейчас, — колебания вокруг $45 за бар. Колебания будут усиливаться, и на это повлияют как раз геополитические факторы. Волатильность будет обусловлена в основном именно ими, а не экономическими факторами. Поэтому все прогнозы о том, что какие-то страны будут выбиты с рынка, а другие удержатся, вряд ли оправдаются.

— Вы имеете в виду прогнозы выпадения с рынка Венесуэлы?

— Нет. Хотя положение там, конечно, серьезное.

— Не так давно на рынок вернулся Иран. Были первые поставки иранской нефти в Европу. Насколько это повлияло и повлияет в будущем на рынок нефти?

— Иран работает на пределе. Это не то, что пробные поставки, их нефтедобыча загружена на полную мощность. И нельзя сказать, что Иран вернулся на рынок с таким мощным предложением, что это потянет цену вниз. Не думаю, что Иран можно считать крупным игроком. Для того чтобы на рынке произошли значительные подвижки, ОПЕК должен договариваться. Полные договоренности в ОПЕК, перераспределенные квоты, заявления со стороны США о том, что они не намерены продавать, поскольку у самих запасов мало — только в этом случае можно говорить о значительных подвижках, обвале цен. Поэтому, я считаю, что хотя геоэкономические факторы в данном случае колоссальные и сложно предсказуемые, они вряд ли будут реализованы в заметном масштабе в ближайший год.

Понятно, что мировая экономика накалена, но этого накала не хватит на то, чтобы сбить цену.

— Что цена в $40-60 за бар нефти означает для Украины?

— Такая цена не очень стимулирует отечественных нефтедобытчиков. Сейчас у нас нефтедобыча вялая , такой она и останется. Вряд ли сюда будут заходить инвесторы. Во-первых, наши месторождения не очень им интересны, во-вторых, инвестиционный климат оставляет желать лучшего, риски слишком высоки. Другое дело, когда нефть стоила порядка $100 за бар, тогда можно было строить какие-то планы.

— А как будут обстоять дела у наших соседей?

— В бюджете нефтедобывающих стран нашего региона — России, Казахстана и, возможно , Азербайджана — заложена цена в $40 за бар (а не $55, как было заложено в бюджете России на этот год). Таким образом, цена до $60 означает, что бюджет получит больше денег, чем запланировано. Вряд ли ситуация там сильно расшатается на фоне низких цен на нефть. Да, там тоже не все слава Богу, но не до такой степени, чтобы был экономический обвал. Вот если бы цена была ниже $40 за бар, то это стало бы серьезной проблемой. России, Казахстану и Азербайджану пришлось бы девальвировать свои валюты и дальше , а они уже все обожглись, играя в эти игры. Поэтому они идут открыто на те риски, которые берут на себя.

— Какое еще влияние на Украину окажет прогнозируемый Вами уровень цен?

— Украинцы обычно радуются низким ценам на нефть, но это необоснованная радость. Когда падает цена на нефть, падают цены на весь сырьевой товар на всех товарных рынках. Если цены будут ближе к $40 за бар, то это означает, что цены на наши собственные товары экспортной группы с низкой добавленной стоимостью — металл, химические продукты, зерно — тоже будут находиться ближе к минимальной границе. Поэтому эйфория от экономии на дешевых энергоресурсах должна сопровождаться сожалением о том, что цены ползут вниз по всем товарным рынкам. И в таком случае мы, с одной стороны, будем выигрывать на импорте, с другой — проигрывать на экспорте. Это очень печально для наших экспортеров и для всего торгового баланса, который и без того дефицитный.

— Но цены низкие и в этом году, они даже ниже, чем те, которые Вы прогнозируете. Таким образом, для экспорта хуже, чем сейчас, не будет?

— Да, это действительно так. Это еще одна хорошая новость — хуже уже не будет.